Хочу, чтоб не исчезла в мире цельность.
И в редкую не превратилась ценность.
Чтобы встречалась чаще везде и во всем
На службе, по дому.
Чтоб искренность не смешивалась с фальшью
И к правде не примешивалась ложь.
А тем, кто нашим хочет быть и вашим
Я никогда не верил ни на грош.
Не верю я мужчинам, что на свете живут
Кокеткам записным под стать.
И тем дарят улыбочки и этим,
Руки не могут по-мужски подать.
Не верю тем, кто держит нос по ветру
С душой, готовой на любой излом.
Я никогда не верю, не поверю, что можно жить
Между добром и злом!
Не верю тем, кто с кем попало
Любит делить хлеб, соль и дружбу и мечту.
Не верю тем, кто как вертлявый флюгер,
Глядит то в эту сторону, то в ту.
Опасаюсь слова «осторожность»,
Это друг, который предает.
Осторожность, это та же невозможность,
Это слово мимо цели бьет.

Нам не забыть и не избыть
Тревожной памяти.
Мы будем вечно колесить
По этой замятии.
Пусть вереницы лет летят через бессонницу,
Но дрогнет голос у солдат,
Все снова вспомнится.
А тишина у стен Кремля
Цветет гвоздикою
Большая, малая Земля
Война Великая!

Все мы в этом мире только гости.
Но хочу ответственно сказать:
Человек – не кожа и не кости,
Это я готова доказать!
Мучили самосознанья жаждой.
Всем поэтам ведома она,
Заглянула я в себя однажды,
По большому, искренне, до дна.
И теперь, не мудрствуя лукаво,
Признаюсь тебе я тет-а-тет,
Баба – суверенная держава,
но на что ей суверенитет?
Ты же сильный, Так скажи, любимый,- отчего
Ты такой антиагрессивный?
Сколько ждать вторженья твоего?
Согласись, закручено не слабо,
Знаешь, мне понравилось самой.
Ладно, пошутила, бог с тобой,
Я всего лишь любящая Баба!

У войны не женское лицо,
Ледяная маска зла и горя.
Пахнет она кровью и свинцом.
Отголоском боли сердцу вторя.
У войны не женское лицо,
Ей до женщин никакого дела.
Хоронить детей, мужей, отцов,
Для неё иного нет удела.
У войны не женское лицо.
Да и женщинам всего лишь надо
Прижимать к груди, в конце концов,
Малышей, не дуло автомата.

Присущ мне с детства непокорный дух
И усмирить его не раз пытались
Напрасно все и мысленно и вслух,
Душа и дух во всем сопротивлялись.
Порой шальные мысли согревают,
Так хочу я победить в игре,
В которой не по правилам играют.
Коль недруги глаза закроют мне,
Матежная, по-прежнему взбунтую.
Душа моя на взмыленном коне
Рванется снова в бой Уже вслепую!